На базе этих прогнозов и предположений строятся планы, а если прогнозы системно и существенно не совпадают с фактом, это вызывает дополнительный стресс, и все вынуждены закладывать такую непредсказуемость фактически как дополнительный риск. При этом регулятор (Банк России) говорит о том, что низкая инфляция и ее таргетирование на умеренном уровне повышают уверенность инвесторов и экономических агентов и увеличивают горизонт планирования, стабилизируют финансовый рынок, предотвращают резкие движения, основанные на панических ожиданиях.

Как тогда быть с постоянным несовпадением прогнозов и ожиданий динамики ключевой ставки и инфляции (или даже вектора этой динамики) и факта? Ожидания аналитиков иногда диаметрально расходятся между собой, разброс прогнозов так велик, что кажется: ЦБ может вообще рандомно принимать эти решения либо аналитики некомпетентны. Но ведь и то, и другое неверно: аналитики действительно не всегда понимают логику решений, но при этом не от отсутствия экспертизы, а зачастую по причине совсем иного подхода к моделированию влияющих на инфляцию и ставку факторов. И Банк России, разумеется, не действует хаотично.

Действительно, и на это обратил внимание первый зампред ВТБ Дмитрий Пьянов в своей колонке в РБК, Банк России оказался лидером (вместе с Центробанком Турции, что, конечно, не повод для гордости) по такой степени непредсказуемости решений по ставке.

Кроме непредсказуемости есть и проблема нереалистичности планов. Странным, например, является таргетирование инфляции на уровне 4% в 2024 году. Это заведомо нереалистичный таргет — тогда какой в нем смысл? «Карфаген должен быть разрушен к 31 декабря». Лишнее здесь — не сам жесткий таргет, а жесткий тайминг. Именно он заведомо создает проблему реализации, возможно, излишне жесткие меры либо не всегда правильный их вектор. Не корректнее ли поставить цель инфляции 4% через два-три года, что более понятно, реалистично и вызывает меньше недоверия?

«Дмитрий Пьянов поднял интересный вопрос: насколько предсказуемость действий в рамках ДКП важна для экономических агентов? Что можно отметить? Удлинение планового срока возврата к таргету по инфляции напрашивается, — рассуждает управляющий директор «Эксперт РА» по валидации Юрий Беликов. — Иначе мы продолжим жить с восприятием таргета и наблюдаемой инфляции как оторванных друг от друга индикаторов и, хуже того, будем воспринимать это как норму. В остальном — со стороны как аналитика, так и потребителя — хотелось бы, чтобы цели таргетирования инфляции и улучшения ее прогнозируемости решались не синтезированием и калибровкой потребительской корзины, а фактической макроэкономической стабилизацией. Это глобальная задача, которая должна решаться не только усилиями Банка России. Волатильность ключевой ставки действительно обусловлена слабо предсказуемыми общеэкономическими шоками. При этом с учетом периодичности и силы внешних шоков способность ключевой ставки влиять на динамику цен «в моменте» может быть переоценена. Тем не менее ввиду отсутствия инструментов с достоверно подтвержденной большей эффективностью я сомневаюсь, что даже напрашивающиеся решения вроде увеличения срока возврата к таргету позволят регулятору (обеспечат необходимый комфорт) оперативно и существенно понизить градус консерватизма ДКП».

А вот по мнению Алексея Войлукова, вице-президента АБР, «создается впечатление, что ЦБ больше опирается на быстрые, поспешные попытки решения вопроса, выдавая заведомо оптимистичные прогнозы-ориентиры (возвращение инфляции к 4–4,5% уже в 2024 году), сроки выхода которых на плановые рубежи по факту будут неоднократно корректироваться и переноситься.

И здесь вполне логично изначально признать, что срок возврата к целевой инфляции будет длиннее. Расходящиеся с будущей реальностью прогнозы ЦБ больше дестабилизирует, чем помогают рынку. Предложения Дмитрия Пьянова — это элемент конструктивной дискуссии по улучшению нашего финансового рынка». Тем не менее некоторые предложения могут быть проблематичными в имплементации, полагает Алексей Войлуков:

«Идея использовать фактор предложения: формально ЦБ и так его использует. А неформально смысл посыла заключается в менее резких и более упреждающих движениях, основанных не столько на инфляции и ее ожиданиях, сколько на других индикаторах. Здесь ВТБ [Дмитрий Пьянов. — Ред.] прав: качели без тормозов несут большие риски, чем те, с которыми ЦБ пытается бороться. Временная рента жилья — это порождение американской статистической мысли, которую в году ослабления России они всему миру навязали. К показателю есть вопросы как к еще более удаляющему расчетное значение инфляции от реальной. Жилья на рынке много, а часть людей уехали за границу, значительно увеличив количество предложений на рынке аренды. Соответственно арендные ставки не растут который год, а то и снижаются».

Вокруг ключевой ставки и вообще денежно-кредитной политики (ДКП) сломано немало копий. Понятно, что это одна из важнейших тем, определяющих в том числе финансовые и инвестиционные планы бизнеса, банков, граждан. Предсказуемость мер ДКП и динамики ставки действительно важна — в этом сложно не согласиться с первым зампредом ВТБ Дмитрием Пьяновым. «Мы видели в последнее время: проинфляционные факторы то усиливались, то быстро ослабевали. Понятно, что в связи с этим неизбежны и достаточно существенные колебания ключевой ставки, но в момент, когда уже происходила смена вектора, а аналитики и рынок ожидали соответствующего изменения ставки (не превентивного даже, а просто оперативного), этого не происходило. Зато потом шаг изменений был больше, стресс для денежного рынка соответственно тоже. — рассуждает Ярослав Кабаков, директор по стратегии ФИНАМ. — Диссонанс рыночных ожиданий, прогнозов и реальных действий по ставке — это и проблема планирования, и заложенные в стоимость денег дополнительные премии непрогнозируемого процентного риска, и соответственно отсутствие у аналитиков и предпринимателей (да и у банков) возможности даже строить качественные сценарные модели, потому что очевидные предпосылки могут приводить совсем к иным, чем предсказывают расчеты, последствиям».

В общем, здесь большая оперативность реакции на изменения факторов, влияющих на инфляцию; установление не столь жесткого таргета по инфляции и, вероятно, пересмотр даже и ее расчета. Все это следует обсуждать в дискуссии о денежно-кредитной политике, чтобы сделать работу банковского сектора более эффективной. Ведь хуже негативных сценариев — только невозможность простроить сценарии вообще.